Впрочем, жаловаться после того, как я думал, что я умру, на такие мелочи я не собирался. Стоит быть благодарным тому, что имеешь, а стартовые условия, даже несмотря на состояние тела, у меня были неплохие. Хуже было бы, если бы ко мне не проявляли такую заботу.

Реабилитация, после того как я смог прийти в себя, заняла довольно длительное время, но я радовал врачей динамикой изменений. Они просто не ожидали, что я с таким рвением возьмусь за их рекомендации.

Да уж.

Они вообще думали, что, по сути, будут разговаривать с пятилетним ребёнком в теле юного подростка, но я предпочитал молчать и просто выполнять их указания, порой выходя за их рамки, так как имел собственное представление о том, что мне может помочь.

Пусть иногда и хотелось позволить себе впасть в отчаяние из-за моего состояния, но я выходил на своих двоих и не из таких переделок, а значит, и здесь не имею права сдаваться. Моя воля будет сильнее каких-то там жизненных обстоятельств.

Мне необходимо, чтобы тело как можно быстрее пришло в порядок. Это, в свою очередь, способствовало бы восстановлению моей души и её закреплению в этом сосуде. И вот как раз повреждения души меня угнетали больше всего, ведь их нельзя исправить обычными, даже магическими средствами. Здесь требовались особые ингредиенты, но и объяснить, что именно мне надо, я не мог по банальной причине — меня бы просто не поняли. Да и сомневаюсь, что поверили, что это действительно имело бы толк.

Этот мир был другим, и в этом я убедился спустя год после начала реабилитации.

Я несколько недель не понимал, почему надо мной так трясутся. Медицинские сотрудники ничего такого не говорили и больше обсуждали новости, которые волновали их, но и несильно касались меня. Для них я был обычной работой, так что меня они, похоже, уже давно обсудили. Тем более, я сильную активность пока не проявлял, чтобы они со мной излишне напрягались.

Разобрался я в этом после того, как мою комнату стал посещать мужчина примерно пятидесяти лет, который уж очень походил на меня нынешнего. На себя я успел насмотреться в отражении медицинских аппаратов, а то мне себя, разумеется, не показывали, ввиду моего состояния. К сожалению, особенности проявления духовной проекции были таковы, что самого себя ты не видишь, правда, не сказал бы, что это такой уж серьёзный недостаток.

Так вот, сидящий вечерами рядом со мной мужчина, мог, конечно, быть и моим братом, но несмотря на повреждённую душу я видел связь между нами. Так-то подобные вещи должны быть не видны без проведения специальных ритуалов, но мы были родственниками, и это не требовало больших усилий. Поэтому я и понял, что это всё же был теперь мой отец.

Лучше сразу привыкать этого мужчину называть именно так, ведь я появился в теле его сына и собирался и дальше бороться за свою жизнь. Одно то, что он столько сил вложил в уже пустую оболочку, что-то да говорило об этом мужчине и вот так признаваться, что я вовсе не его сын это… будет жестоко по отношению ко всей той силе надежды, что он испытывал, глядя на ребёнка, подключённого к медицинским аппаратам.

Благо я уже знал, что в коме я был с пяти лет, а такое не проходит бесследно для разума. А значит, всегда можно будет сыграть на потери памяти, что в этом случае вообще не будет выглядеть удивительным. Тем более, я действительно ничего об этом мире не знаю, и мне даже не придётся ничего играть. Ну а то, что буду вести себя не на свой возраст — ну так смерть меняет людей, это я видел далеко не один раз и не думаю, что в этом мире такое происходит как-то иначе.

Мой отец появлялся в этой комнате довольно редко, но мог при этом долгими минутами смотреть на меня, о чём-то думая. Его мысли мне были неведомы, да и приходил он только тогда, когда я спал, поэтому мы формально с ним не пересекались.

Но первое же такое посещение мне многое дало в плане понимания, кем я в этом мире являюсь.

— Князь, вы просили вас не беспокоить… — без стука осторожно вошёл в комнату слуга.

Это был высокий, подтянутый мужчина с короткой стрижкой и выправкой, отдающей военщиной. Впрочем, и одежда у него была под стать военному или человеку, чья деятельность связана с… охраной. Да, наверное, последнее даже было вернее в отношении этого человека.

— Говори уже, Саша, что там приключилось? — со вздохом сожаления отвернулся от меня мужчина, которого называли князем.

Хм, а ведь в моём мире это был довольно высокий титул. Неужели и здесь так же?

— Сольниковы требуют вашего участия в заключении договора по производству их труб, — поклонился ему слуга.

— Неужели нельзя это решить без меня?! — возмущённо посмотрел на него князь, и тут я впервые почувствовал магическое проявление.

Казалось, в комнате стало тяжелее дышать, и слуга, принёсший эту новость, разом побледнел, похоже, прекрасно представляя, на что способен его хозяин в гневе. Вот только своей аурой мужчина задевал в том числе и меня, а я и так был слишком слаб, чтобы этому сопротивляться.

— Демоны! — выругался мой отец, когда показатели стали скакать, приближаясь к критическим величинам. — Поговорим об этом в моём кабинете. Вызови сюда врачей!

— Х-хорошо! — тут же отозвался слуга и поспешил на выход.

Примерно после этого «происшествия» мне стало чуть более понятно моё положение в мире, но я знал ещё слишком мало, чтобы в нём хорошо ориентироваться. Хорошо, что прошло не так много времени, как мне стало хватать сил, чтобы двигать руками, а после этого прогресс пошёл куда быстрее.

Что ни говори, а есть самостоятельно, используя для этого столовые приборы, куда лучше, чем когда тебя кормят через капельницу или с ложечки. И уж тем более очень хорошо, когда мне перестали давать опостылевшие уже каши.

Бесспорно, они легче усваивались организмом, но как же мне хотелось мяса, причём не отварного, а жаренного, так, чтобы дымок костра чувствовать. Не ожидал, что я по нему так соскучусь, хотя во время странствий жареное мясо очень надоедало и хотелось, как раз, наоборот, домашней каши.

— Светлана, но ведь можно и не стоять рядом со мной, когда я ем, — тихо проговорил я своей личной служанке, которая, несмотря на все мои слова, всё равно неотступно находилась рядом со мной.

— Княжич, но ведь так нельзя! — возмущённо посмотрела она на меня. — А вдруг вам потребуется помощь, а я буду далеко! Никак нельзя, — замотала девушка головой.

— Света, — уже более мягко произнёс я. — Ты же сама видишь, что я прекрасно справляюсь с едой, — шутливо пригрозил я ложкой. — Уж с кашей я точно справлюсь. Лучше дай мне книгу в красном переплёте и открой на закладке.

— Вы так усердно учитесь, несмотря на то, что вам это даётся тяжело, — странно посмотрела на меня слуга. Такое чувство, что она сейчас расплачется.

— Светлана! — строго посмотрел я на неё. — То, что я пока не могу ходить и есть твёрдую пищу, не означает, что я стал от этого менее самостоятельно руководить собственной жизнью. Не забывай об этом — иначе я могу поставить твою кандидатуру под сомнение. Мне нужна разумная помощница!

— Как скажете, княжич, — поклонилась мне девушка и наконец-то передала книгу.

Я бы и сам бы её взял, да вот только врачи пока запретили мне напрягаться, а значит, и физические усилия были сведены к минимуму.

С каждым днём я всё больше обживался в этом мире и находил его в некоторой степени даже более продвинутым, чем мой родной. Довольно интересный опыт сравнивать два человеческих мира, которые пошли разными путями, и из-за этого всё вокруг по понятным причинам было немного другим. При этом многие вещи повторялись, что заставляло предаваться философским размышлениям о схожести пути развития людей вне зависимости от мира, в котором мы проживаем.

В моём родном, впрочем, уже, наверное, пора уже прекращать так говорить — этот мир тоже стал для меня теперь таким же родным… В общем, в прошлом мире мы пошли путём духовных искусств.